Глава 1.
«Новый путь - новая жизнь».
Если мы хотим, что-то получить, то должны взамен отдать нечто равноценное. В алхимии это называется «принципом равнозначного обмена». В детстве мы верили, что иначе просто не бывает. Но мы взрослели, мир менялся и мы вместе с ним. Кстати меня зовут Эдвард Элрик. Моя история жизни очень занятна. После того, как я вернул Ала (на что я без конца надеялся), я стал заниматься механикой, отрекаясь от всего, что мне раньше было любо. Я оказался по ту сторону врат и стал жить жизнью, где нет места алхимии, лишь по той причине, что в другой стороне врат еще не изобрели эту науку. А именно от алхимии, и я даже не знаю, какое выражение применить: благодаря или по вине, которой с нами происходили разные ужасы, о которых даже, и вспоминать не хочется. Но все-таки, внутри я чувствовал, некую неопределенность. Или даже правильнее сказать неудовлетворенность. Мне не доставляло удовольствие то, чем я занимался. Это словно концерт под фанаграмму. Ты вышел, потанцевал, подергался, но на самом деле, не сделал, ничего полезного и даже не спел «вживую». А хочется, сильно развиваться. И под конец, перед моим отъездом, я понимал, что у меня просто опускаются руки.
Уже едя в поезде, я размышлял о своей жизни. Какая она была, какая стала и какая будет. О будущем пока можно было особо не напрягаться. Ведь то, что будет, зависит от нас, и мы сами вправе решать, какая станет наша жизнь. Но прошлое и настоящее, заставляли серьезно задумываться, над теми поступками, которые совершались из-за алхимии. Я не стану спорить, что алхимия помогает людям, но в, то же время, она приносит слишком много бед. С одной стороны, даже хорошо, что в этом мире она не существовала. Но все ради чего я сейчас существовал и жил – это для того, чтобы вернуться обратно к Аллу и своим близким. Жизнь с отцом в другом мире оказалось для меня не очень счастливой. То к чему я привык, все исчезло и мне оставалось лишь надеяться, что я смогу вернуться. А тем временем начиналось в принципе самое интересное.
Я ехал в поезде и думал о брате. Очень хотелось его увидеть, поговорить с ним. Услышать его фирменное: «Братишка». Но, увы, в скором времени мне не представится такая замечательная возможность. Мои мысли были полностью заполнены, но вдруг я отвлекся и почувствовал резкий рывок. Еле удержавшись на сидение, я обернулся назад и попытался разобраться в том, что происходит. Это до боли знакомое чувство. Такие рывки, я часто встречал в своем мире.
«Алхимия!» - заключил я, хоть и прекрасно понимая, что такое на самом деле быть не может. Но другого объяснения, тому, что произошло, я просто не мог найти. Чувствуя, что это мой шанс – я вскочил со своего места и помчался в ту сторону, откуда произошел рывок. У входа в вагон, я увидел механика, который, что-то подправлял. И надежда в душе замолчала. Просто неполадки с механизмом. Никакой в принципе алхимией и не пахло. И я только собрался возвращаться на свое пассажирское сидение, как застыл в оцепенение. За углом я разглядел свет. Это без сомнения были алхимические реакции. Но, даже понимая, что это невозможно здесь, я был просто в этом уверен, ведь я так долго занимался алхимией, что перепутать ее не с чем не мог. Это было бы слишком глупо для такого опытного алхимика, как я. Ведь я занимаюсь этой наукой уже десять лет и видел очень многое.
Я резко поспешил завернуть за угол. Там стояла девчонка лет пятнадцати, с длинными, бордовыми волосами, глазами цвета морской волны и алыми губами. Ее одежда сильно отличалась от нынешней моды. Скорее всего, это был стиль моего мира. Короткая, белая, летняя майка, короткие джинсы, кеды на ногах и на поясе висел до боли  мне знакомый знак, Государственного алхимика. А на стекле окна, она рисовала круг преображения, вот только я не понял для чего?!
В моей голове сразу пролетело тысяча мыслей. Основной, конечно же, являлось то, как она может здесь – в этом мире пользоваться алхимией?! Ее тут не существует, тогда, как это возможно? В моей голове сейчас была натуральная каша-малаша. И, что-либо соображать, я не мог. Я негромко кашлянул, чем обратил на себя внимание молодой алхимички. Она повернула в сторону меня голову, бросила на меня странный взгляд и повернулась к окну.
-Ты это видел? – как-то самовлюбленно спросила, она не оборачиваясь. – Удивительно, не правда ли?
-Как? – не верил я своим глазами.
-Это  то, чего ты, никогда не видел, это-…
-Прекрати! – крикнул я. Девчонка, как-то со страхом в глазах взглянула в меня. – Я знаю, что это – алхимия. Но, как ты используешь ее здесь? – я не заметил, что кричал во все горло. Все пассажиры смотрели на нас и оборачивались, не понимая, что тут происходит.
-Ладно…- произнесла девчонка. – Давай отойдем и нормально поговорим.
Я качнул головой, и мы прошли до моего места. Я присел, моя новая знакомая села напротив.
-Итак. – Начала она. – Ты знаешь, о существование такой науки, как алхимия.
-Науке о сохранение тел и веществ. – Продолжил я. – Главный закон алхимии – равноценный обмен.
Девчонка облокотилась на спинку сидения и ехидно сверкнула улыбкой.
-Да, верно. – Произнесла она, а затем приблизила свое лицо к моему на мизерное расстояние. – Но откуда обычный, здешний человек, знает об этом? – снова улыбнулась она.
Я тоже не скрыл улыбку и приподнял на нее глаза.
-Я знаю гораздо больше, чем, кажется на первый взгляд!
-Ахаха – усмехнулась она. – Неужели? Ну и что же ты знаешь? Поведай мне тайну!
-Ты, когда-нибудь слышала о цельнометаллическом алхимике по имени Эдвард Элрик и его младшем брате Альфонсе Элрике? – я, как-то странно и неприсущее себе сверкнул глазами.
Девчонка заметно удивилась, затем тяжело вздохнула и ответила:
-Да, я слышала о них, младший брат – Альфонс Элрик вернул свое настоящее тело, до того его душа была прикреплена к доспехам, из-за неудачной попытки человеческой алхимии. Точнее сказать – это его брат – Эдвард вернул ему тело. Он единственный человек, которому удалось произвести человеческую алхимию.  Но после этого старший брат пропал и его больше, никто не видел. Это было не так давно, около двух месяцев назад, но… - она вдруг остановилась и заглянула мне в глаза. А я тем временем диву дивился, откуда она все это знает. Но спрашивать не стал. Наверное, просто подслушала, чей-то разговор из военных. Например, Роя Мустанга.   - Погоди-ка, откуда тебе, известно о братьях, если только…если только…- она вдруг замолчала, а затем прошептала  - Быть не может!
Я снова, как-то странно сверкнул глазами, а затем и улыбкой.
-А, ты – умна! – признал я. – Да. Я и есть Эдвард Элрик.
Похоже, я по-настоящему ошеломил эту девчонку. Она сидела и смотрела на меня, не верила своим глазам, и время от времени, как-то странно вздыхала. Так мы просидели, около двадцати минут. Тишину только нарушал шум рельсов и разговоры пассажиров.
-Для меня огромная честь познакомится с Цельнометаллическим алхимиком! – вдруг произнесла она. Я резко поднял на нее глаза.
-Аааа…- протянул я, улыбнувшись. – Ну, спасибо. А, ты? Как тебя зовут и есть ли у тебя второе имя?
-Я – Саша Роуз. – Произнесла она ослепительно, улыбаясь. – А мое второе имя  - Ледяной алхимик.
-Значит ты холодная? – усмехнулся я.
Саша тоже засмеялась. Милая девушка, но сначала она мне показалось зазнайкой.
-Ну, типа того. Я создаю водоворот воздуха, от этого…
-Да, от этого происходит охлаждение молекул, затем ты применяешь свои способности алхимика и извлекаешь воду из, какого-либо предмета стоявшего недалеко от тебя, в котором естественно должен быть процент жидкости, например от той, самой земли, в то время охлажденные молекулы воздуха, смешиваются с водой, от этого появляется лед. Вот почему тебя и называют Ледяная.
Саша всматривалась в меня с круглыми глазами.
-Откуда, ты знаешь? – удивилась она.
-Просто, догадался! – улыбнулся я.
-А, ведь твоя мама…- тихо произнесла Саша. – Вы пытались ее вернуть и у вас, ничего не вышло, и ни у кого не выходила человеческая алхимия! Тогда, как тебе удалось вернуть своего брата Альфонса???
Я тяжело вздохнул. Воспоминания снова, сильно били по сердцу. Мне так хотелось увидеть Ала, ведь я даже не видел его после того, как мне удалось вернуть ему его реальное тело. Я негромко кашлянул и начал говорить:
-Тридцать пять литров воды, двадцать килограмм карбагидратов,  четыре литра аммония, полтора килограмма кальция, восемь тысяч грамм аданосина, двести пятьдесят грамм соли, сто грамм нитрогена, восемьдесят грамм сульфида, семь с половиной грамм фьюэрита, пять грамм тяжелых металлов, три грамма силикона,  и пятнадцать грамм мелких порций всяких, прочих металлов. Это то, из чего состоит нормальный, взрослый человек. Наука знает уже так много, но до сих пор, никто так и не смог воссоздать человека. Ученые все еще ищут, что же мы упустили на протяжении сотни лет.
-Но, ведь тебе это удалось! – перебила меня, Саша.
Я опустил голову и слегка потер свою протезированную руку.
-Я не использовал этих ингредиентов. Теоретически, я не производил человеческую алхимию. Человеческая алхимия производится в принципе только тогда, когда используются эти ингредиенты или ты прикрепляешь душу к телу.
-Значит, теоретически ты уже производил человеческую алхимию, когда прикрепил душу своего брата к доспехам?!! – вдруг словно догадалась Саша.
-Ну, вообще-то нет! – признался я. – Прикрепить душу человека к предмету, гораздо проще, чем прикрепить ее к настоящему человеческому телу. А точенее, это практически невозможно. Это, как я говорил, еще не удалось, никому!
-Я, ничего не понимаю! – вскрикнула девчонка. Я весело улыбнулся.
-Я вернул брата, из одной стороны врат, в другую, после того, как он сделал тоже самое для меня. Когда брат вернул меня, мои руки и ноги были, нормальными, как прежде. Но после того как я произвел человеческую алхимию с Алом, место правой руки и левой ноги снова заняли протезы, понимаешь?! Эта плата, я снова заплатил рукой и ногой, за пробу человеческой алхимии. Но не только рука и нога стала моей платой. Я поменялся с Алом местами и оказался здесь, по другую сторону врат. Кстати, а ты чего тут забыла? – вдруг вспомнил я.
Саша опустила глаза и посмотрела на свои руки. Она, как мне показалось, задумалась. Или ей просто не хотелось рассказывать. Но она ответила на мой вопрос. Не сразу, но ответила.
-Я ищу здесь магистерей. – Неожиданный ответ был. Вот правда я не имел представления, что это может быть такое. Да и скрывать это в принципе не стал.
-А ты мне не подскажешь, что это? – как-то ненавязчего спросил я.
-То же самое, что и Эликсир, и Философский камень.
Я невероятно удивился и подскочил на месте.
-Что? Ты сказала Философский камень???
Саша качнула головой. Я облокотился на спинку своего сидения.
-Зачем он тебе? – несдержанно спросил я.
Девушка, как-то странно раскашлялась и посмотрела на меня совершено мертвыми глазами.
-Это приказ полковника Роя Мустанга.
-Серьезно?! – удивился я. В моей голове пробежало за минуту тысяча мыслей, но в одном я был просто полностью уверен. Рой Мустанг не мог отдать такой приказ. Это было не в его стиле, да и не к чему было все это. После последней битвы многим военным стало известно, что Ал был Философским камнем. И я не уверен, что военные знали об этом месте. Я могу сказать, что вряд ли Рой Мустанг имел представление о потустороннем врат мире. Но тогда для чего Саша соврала? Ей нужен камень для своих целей. Но, каких? Это мне и нужно было разузнать. А, кстати…Меня вдруг осенило, и я обратился к девчонке.
  -Саша…- начал я. – Расскажи мне, как ты тут пользуешься алхимией? Ведь здесь ее не изобрели еще!
-Ну и что? – усмехнулась девушка. – Я умею ее пользоваться и неважно, есть она здесь или ее нет.
-Но у меня не получалось!!! – вскрикнул я. Затем замолчал, понимая одну вещь, а Саша словно прочитав мои мысли озвучила ее.
-А ты разве пробовал? – я покачал головой, прекрасно понимая, что девушка права. Как я мог утверждать, что пользование здесь алхимией невозможно, если даже не пробовал. Отец сказал мне, и я поверил, но, по всей видимости, он и сам не пробовал. Но неужели я снова почувствую вкус любимой науки?!!
-А, после того, как ты доберешься до станции, куда пойдешь? – вдруг спросил я.
Девушка снова раскашлялась, а затем ответила на мой вопрос:
-Кое-где есть заброшенная библиотека. В ней гораздо больше информации, чем во всех библиотеках по ту сторону врат. Я собираюсь посетить ее.
-Я с тобой! – утвердил я.
Сначала Саша удивилась, а затем радостно улыбнулась.
-Вместе веселее! – усмехнулась она и прилегла на сидение. Не хочу говорить об этом, но она была очень похожа на мою маму. Только цвет волос был темнее, а, в общем, и в целом, очень даже. Саша прикрыла глаза и быстро заснула, а я еще долго сидел и смотрел в окно. Мне не верилось, что алхимия снова будет частью моей жизнью. Но меня тревожило не только это. Впрочем, добрались мы вполне быстро. Саша показала станцию, на которой нам нужно было выходить. А затем проводила нас обоих до той самой библиотеке. Правда она оказалась заброшена. Все книги валялись на полу, книжные полки тоже перевернуты. Не было освещения, идти было практически невозможно. Если бы у Саши не оказалось с собой фонарика, я бы не знал, что бы мы делали. 
-Смотри в оба. Собирай все книги об алхимии. – Дала указание Саша. Я улыбнулся и последовал ее совету. Хоть я ненавидел, когда мне указывают, исполнять приказы Саши оказалось просто и безболезненно. Саша вновь гулко раскашлялась, от эхо исходившего от здания, ее кашель казался оглушительным. Порой он меня очень даже пугал, но я ничего не сказал. Я просто помалкивал и делал вид, словно не замечаю.
Мы провели в этой заброшенной библиотеке около двух часов, пытаясь отыскать книги об алхимии, но вместо их гор, нашли всего лишь три. И то, две были немного обуглены по краям. Затем быстро выбрались из библиотеки и долго отчищали свою одежду.
А после отдыхали на лавке.
-Послушай…- обратился я к Саше. – Ты же сказала, что здесь рай для алхимика. Тогда почему мы нашли две с половиной книжки??? – разгневался я конкретно.
Саша присуще ей, тяжко вздохнула, затем ответила четко и без пререканий:
-Я не знаю! Я была просто уверена, что это то, что нужно. Но я ошиблась.
Я приподнял брови, закатывая глаза. Выдохнул и взял в руки одну из книг, найденных в библиотеке. «Введение в алхимию». Увидев это название, я весело рассмеялся.
-Да, уж…- протянул я. – Введение в алхимию, мне точно не нужно! – но не смотря на это, я не отложил книгу в сторону и принялся листать ее страницы. Навевало воспоминания. Времена, когда мы были с Алом еще совсем маленькие и только начинали заниматься алхимией. Но вдруг я остановился на одной странице. Я совершено не мог вспомнить, что такая информация была в той книге, по которой учились мы. 
«Даосская алхимия была направлена, главным образом, на обретение бессмертия». – Вот, что я заметил. Даосская алхимия. Алхимия та, о которой я еще не раз не слышал. Даосская алхимия – неужели это та алхимия, которая способна вернуть мне руку и ногу?! 
-Не думай о ней! – вдруг произнесла Саша.
-Прости? – переспросил я.
-Не думай о Даосской алхимии. Ты ведь о ней задумался?!! Она – ложь. Это еретические утверждения, которых в принципе не существует. Это даже сложнее, чем человеческая алхимия. Возможно, просто потому, что человеческую алхимию еще можно, как-то попробовать воспроизвести, а Даосская – невозможна.
-Ну, почему? – вскрикнул я, не веря своим ушам. Это не может снова произойти. Моя надежда. Неужели она снова угаснет?!
-Потому, что не один человек в мире, не в состоянии найти главный ингредиент для этой реакции.
-Что это? – с надеждой спросил я.
-Это – сурьма. Этого ингредиента не существует в природе Земли и ученые даже не предполагают, что это такое!!!
И снова надежда покинула меня. Я тоже совершено не имел представления, что такое сурьма, и никогда не слыхал о ней. Возможно, если покопаться в источниках знаний, то можно, что-нибудь отыскать. Но мне было сейчас не до того, и все мысли были заняты тем, что я могу пользоваться алхимией. Я резко вскочил, скрестил руки и дотронулся до земли. Но ничего не произошло. Как я и предполагал. Равноценный обмен. Я тут из-за того, что производил человеческую алхимию, а Саша, потому, что сама так захотела. Вот именно по этой причине, она может пользоваться алхимией, а я нет. Я в этом времени, а она посланник и оказалась здесь, чисто случайно. Я тяжело вздохнул и посмотрел в глаза Саши. Похоже, она все поняла и в глазах ее отразилась моя горечь.
-Как ты сюда попала? – неожиданно спросил я.
Саша приподняла на меня глаза, и словно задумавшись, ответила:
-Я не проходила через врата.
-Что? – вскрикнул я от удивления. – Ты, что серьезно? Тогда как?
Девушка снова кашлянула и крепко схватилась за ткань своих брюк. Она опустила голову, словно каясь в чем-то.
-Я проводила опыты. Пыталась найти способ создать сурьму, но…
-Стой…- перебил я ее. – Зачем она тебе? – удивился я.
Она снова смутилась и по ее щеке, как-то невзрачно скатилась слеза.
-Я тоже пыталась проводить обряды человеческой алхимии. Но ничего у меня не вышло. В итоге я потеряла дыхательные органы и сейчас на искусственном дыхании.
Зрачки на моих глазах сужались, а тело пробирал страх. Да, это был он страх и боль, еще очень много боли. Теперь-то мне стало ясно, почему  она все время, как-то странно, словно задыхаясь, кашляет.
-Кого ты пыталась возродить? – осторожно спросил я, зная, что такие вопросы всегда причиняют много боли. Я сам всегда весь сжимался, когда меня спрашивали об этом. Этот вопрос слишком личный и, наверное, мне не стоило о нем спрашивать, и все же Саша ответила:
-Свою маму…- однозначно ответила она. От этого ответа внутри все еще сильнее заболело. Моя душа просто была прожжена ее болью, и не потому, что она такая же, как и мы с Алом, а потому, что ее глаза были невероятно темные, почти черные, и такие неживые. Говорят, что глаза – это зеркала души. И я всегда верил в это, а это значит, что душа у Саши пуста и жизнь пустая. А так хочется, сделать, что-нибудь, что поможет Саше. Но знаю по себе, эту боль, ничем загладить нельзя. Само осознание того, что ты пытался сделать лучше не только для себя, но и для близкого тебе человека, но все получилось только хуже. И хуже всего то, что ты не только не смог возвратить любимого человека, а более того, потерял то, что принадлежит тебе по праву.
-Ну, что будем делать? Где будем ночевать? – первой тишину нарушила Саша.
Я пожал плечами, не имея представления, что ответить.
-Ну, может здесь есть, где-нибудь типа гостиницы? – предположил я.
-Ахаха!!! – рассмеялась Саша. – Возможно. Кстати, Эдвард…- она замолчала на минуту, но затем продолжила. – Так ты не хочешь узнать о моих исследованьях и том, как я тут оказалась.
-Да-да, я просто задумался, забыл. – Признался я.
-Я пыталась создать сурьму, но у меня ничего не вышло. В один день, проводя новые опыты, открылся, что-то типа прохода между мирами и вот я здесь. – Усмехнулась она.
-То есть, ты хочешь сказать, что создала портал, типа прохода между мирами, так?! Тогда ты можешь возвратить нас обратно и…- я не успел договорить, как Саша перебила меня.
-Я ищу Эликсир. Я не могу уйти сейчас. Я должна вернуть себе то, что мне принадлежит.
-А, что если он тебе не поможет? Что если ты не сыщешь камня? Что если его здесь просто нет? – предположил я. – Ты просто потеряешь время. А если ты найдешь камень, и он тебе не поможет? Если ты не найдешь ему применение? Нужно действовать более существенно! – решительно произнес я.
Саша сидела тихо и вслушивалась в мои слова. Казалось, что она анализировала каждое из них. Пыталась понять, что лучше для нее, для нас, для всех. И я конечно бы остался с ней в этом мире, чтобы помочь отыскать Философский камень и вернуть ей ее легкие и себе руку и ногу, продолжить свое путешествие или начать его заново уже в новом, другом мире. И уже без своего брата Альфонса. Забыть все четыре года нашего странствия и попытаться начать жить, жить здесь, таким, какой я есть. Жить новой жизнью и через много лет странствий и мучений найти Философский камень, забыть о своей прежней жизни и даже о брате, если бы я не давал обещание Аллу, что мы всегда будем вместе. Это мы обещали друг другу. К тому же я знал, что финал уже предрешен. Поиски Философского камня – это всего лишь пустая трата времени. Но конечно человека, который потерял то, что принадлежит ему сложно переубедить.  Я по себе это знаю. И когда военные убеждали нас, что поиски камня не приведут нас не к чему, мы упорно шли к нашей цели, потому, что мы знали, что лучше пытаться, что-то сделать, а не просто бездействовать. И все бы пошло новым чередом в новом мире, если бы Саша не поверила мне. Если бы она  не решила идти до конца и найти камень. Но Саша, доверившись  моему опыту, доверилась мне. Она приняла решение, снова вернутся в тот мир. В мой мир. Не могу сказать, что я был уверен, в том, что смогу вернуться. Ведь главный закон алхимии – это равноценный обмен, а чем я заплачу  за то, что вернусь назад? Если только отдам свои вторые руку и ногу. Но это было бы уже слишком большой платой.
Мы встали с лавки и медленно побрели непонятно куда. Саша искала место, где слишком много энергии, чтобы открыть портал и вернуться обратно. Я сильно переживал. Ясное дело. Если я не вернусь сейчас, то больше моя последняя надежда иссякнет. Тогда я могу навсегда забыть о том, что когда-нибудь увижу своего брата, и остальных своих близких людей.
Саша достала бутылек с зеленой жидкостью.
-Что? – удивился я. – Это жидкость?
-А ты думал? – Саша, как-то лукаво посмотрела на меня, не скрывая самодовольной улыбки. Я тоже не скрыл улыбку. Саша прекрасно понимала, что я первоклассный алхимик и то, что я тоже могу в чем-то ошибаться вызывало у нее радость.
-Я думал, что это камень.  – Ответил я. Саша снова улыбнулась и вылила пару тройку капель на сырую землю.
-Чтобы не случилось, Саш…- начал я.  – Я рад, что мы с тобой познакомились!
Саша удивлено взглянула на меня, мило похлопав ресницами. Затем так тепло улыбнулась, что моя душа нашла успокоение.
-Не волнуйся, Эд. Ты сможешь вернуться, у тебя получится.
Через секунду из того кусочка земли, куда вылилась жидкость, пошел легкий столб зеленоватого дыма. Потом, я увидел алхимическую реакцию, типа взрыва, а потом, все кругом бело и я, ничего не помню. Я не знаю, как Саша догадалась о том, что я боюсь, что у меня не получится вернуться. И я не знаю, как простая девчонка смогла создать такую штуку, как портал между мирами. Но одно я знаю точно. Я должен ей по гроб жизни быть благодарен.
Я тяжело открывал глаза. Ощутил то, что лежу на шелковой траве. Над головой слышал щебет птиц, а в голове было осознание того, что все получилось. На лице расплылась радостная улыбка. Я медленно, но с трудом стал подниматься с земли, присел и стал оглядывать местность. Знакомые края. Это был мой родной город Ризерпул. Отсюда все и началось. Наше путешествие, странствия. В душе появилось невероятное чувство, что сейчас я увижу своего брата. 
Но этого не произошло. Я успел лишь моргнуть, как я переместился из своего родного города в пылающие пожары огромной величины. Я встал с земли, оглядел незнакомую местность. Она и правда оказалась совершено незнакомой. В голове пробежала мысль о том, что возможно мне не удалось вернуться в мой мир. От этого внутри все съежилось. Стало, как-то уж слишком жарко. Дышать было тяжело, весь воздух был пропитан то ли спиртом, то ли еще, чем-то. Но мне сейчас было абсолютно все равно. Я стал задыхаться, мое тело тяжелело, я не мог пошевелиться. Единственное, что сейчас было в моей голове это то, что нужно поскорее убираться отсюда. Но сделать это было гораздо сложнее, чем просто думать об этом.
Что было дальше, я помню очень плохо. Помню, вот я медленно опускаюсь на колени, кашляя в кулак, помню, как сползая на землю, закрываю глаза и темнота. Очнулся я в очень странном месте. Точенее это была комната. Это была очень темная комната, с темными шторами и обоями, с темным ковром и темными вазами в которых на редкость стояли прекрасно-белые цветы. Я попытался подняться на кровати, но сделать это было непросто. Напротив кровати стояло большое зеркало. Я заглянул в него и ужаснулся. Мои волосы были распущены и растрепаны, торчали в разные стороны, что аж страх. Под глазами были огромные, синие круги. На правой щеке растекалась огромная царапина.  Мой автопротез, как-то странно скрипел. Скорее всего, в нем закончилась смазка или винтик, какой вылетел.
Вдруг неожиданно отворилась дверь, и в комнату зашел Гнев, что меня очень сильно удивило. Его волосы были собраны в аккуратный, высокий хвост, одет он был просто, но со вкусом. Льняные, длинные брюки, отлично сочетались со светло-голубой майкой. Из-за коротких рукавов из нее, был виден его автопротез. Оказывается моя рука и нога подвила не только меня, но и Гнева. Я смотрел на него и видел в нем себя. Нельзя сказать, что мы были похожи внешне, но судьбы наши в принципе схожи. Мы оба хотим иметь маму, мы оба много потеряли в жизни и от этого иногда бывает так горько. 
-Что ты тут делаешь? – удивлено спросил я.
Гнев легко улыбнулся. В его этой улыбки я не увил злости или лукавства, как было прежде. Всегда Гнев улыбался только тогда, когда чувствовал, сто я слаб перед ним. Но сейчас, как я уже сказал, такого не было. Он улыбался тепло, и я чувствовал эту теплоту у себя внутри. Она словно бесплатные силы, растекалась по мне.
-А что? Ты не рад видеть меня? – я ничего не успел ответить, как гнев продолжил. - Аха, я пошутил. На самом деле, я тут живу. Это мой дом.
-Твой? – удивился я.
Гнев покачал головой, он подошел поближе ко мне и присел на кровать, рядом.
-Да, я построил его. – Он, как-то ново улыбался. Однако Гнев сильно изменился.
-Ты? Построил? Но откуда у тебя средства? Ведь все, что здесь есть, стоит, дорого, Да, тот, же самый строительный материал очень дорог. – Вскрикнул я.
Я ведь еще, ничего о нем не знал. В моей голове пробежало миллион мыслей. Возможно ведь то, что Гнев убил людей и отобрал у них деньги. Или он заставил, кого-то переписать на себя чужое имущество. Этих "или" невероятно огромное количество. Лишь узнав истину нужно, что-то думать и, кого-то судить.
-Но, ты забыл, что я – гомункул. Я могу гораздо больше, чем обычный человек. Я устроился на завод и стал работать. Быстро заработал нужную сумму и сделал все, что здесь есть. – Гнев снова тепло улыбнулся. Я не скрыл своей улыбки в ответ.
-Здорово. Это замечательный дом. – Признался я. – Но вот только, тут слишком уж темно. – И все-таки парень имеет право знать, что он немного переборщил с темным цветом в интерьере.
-Я знаю. Просто сейчас это необходимо. Когда наступит следующий четверг, я все сниму. – Гнев заметно поскромнел. В его глазах появилась не затуманенная печаль.
-В чем дело, Гнев? – решил выяснить я. – Что будет в следующий четверг? И почему сейчас нельзя все снять?
Гнев сидел и молчал. Молчал долго, словно о чем-то задумавшись. Не моргал, смотрел в одну точку. В голове у него явно происходили, какие-то странные процессы.
-Сейчас идет неделя Даосская.
У меня округлись глаза, стало сразу сложно дышать. Даосская алхимия, то о чем я читал, то, что мне может вернуть руку и ногу.
Я присел к Гневу ближе, повернул его к себе лицом.
-Гнев, умоляю, скажи, что такое Даосская неделя? – моих глазах был гнев. Я бы не удивился, если бы Гнев, просто залепил мне хорошенько. Я был взволнован. Сидел буквально на ежах. Ждал ответа, боялся, трепетал, головой бился мысленно и с надеждой смотрел на парня.
Тот тяжело вздохнул, опустил голову вниз и стал тщательно всматриваться в пол.
-Даосская неделя – это неделя праздников для гомункулов. – Произнес, он часто дыша.
-Что? – удивился я. Я был готов услышать любой ответ кроме этого.
-Не думай. – Вдруг сказал он. – Даосская неделя, не имеет практически, никакого отношения к Даосской алхимии. – Гнев меня, однозначно успокоил. – Даосская алхимия, очень схожа с человеческой…- продолжил он. – А так, как мы – гомункулы, появляемся из-за неудачной попытки человеческой алхимии, именно так и назвали неделю наших праздников.
-А, понятно…- тихо произнес я. – А, что за праздники? И почему все должно быть темным, ведь это праздник?!!
Гнев посмотрел на меня и улыбнулся. Затем упал на кровать спиной. А точенее, он оказался не на кровати, а на моих ногах. Я смотрел на него сверху вниз, он лежал и улыбался мне.
-Много сотен лет назад, великий алхимик, погоди, дай вспомню имя…- Гнев остановился, а затем широко улыбнулся. – Вспомнил, Гэ Хун. Этот алхимик принялся производить человеческую алхимию. Первый день он потерпел неудачу и потерял, какие-то внутренние органы. Но он не сдался. Он каждый день, ровно неделю производил человеческую алхимию, пока от него, ничего не осталось. Он единственный человек, в мире, который произвел на свет такое количество гомункулов. Именно эта неделя, которая идет сейчас с 23 февраля по 1 марта, все гомункулы в память этому ученому должны затемнить свои жилища. Но эти дни считаются больше праздником для нас, нежели скорбью.
Я удивлено закашлял в кулак, почесал свою голову.
-Постой, ты сказал, что Гэ Хун ровно неделю производил человеческую алхимию, а это значит семь дней. Но ты сказал, что праздник идет с 23 до 1, а это значит всего шесть дней! – не хочу показаться следователем, но с математикой у меня всегда все было замечательно.
-Да, правильно! – неожиданно ответил Гнев. – Просто, когда Гэ Хун производил человеческую алхимию,  был високосный год, и в феврале было на один день больше.
Все. Теперь-то я понял, и теперь все встало на свои места. Ровно семь дней подряд, этот бесстрашный человек пользовался запрещенным разделом в алхимии. Он заслужил, чтоб в его честь отмечали праздник.
-Понятно. – Улыбнулся я, а затем вспомнил и о себе тоже. – Да, кстати, что случилось со мной, Гнев? Где ты нашел меня?
Гнев привстал с моих колен и опустил голову вниз.
-Я нашел тебя на пустыре. Раньше там был лес, теперь там нет, ничего. Его сожгли. Я не знаю, как ты там оказался, но…- Гнев не успел договорить, как я перебил его и рассказал, все, что приключилось со мной за это время. Нельзя сказать, что мы с Гневом, когда-либо были близкими или хотя бы просто друзьями, но все, же мне сейчас казалось, что я один во всем мире и лишь Гнев, рядом. Куда делась Саша, после того, как мы вернулись, я не знал. Я даже не знал, куда делся я. Было интересно, почему мы не свалились в одном месте.
Гнев помог мне встать с кровати, даже помог одеться. Вместе мы вышли на улицу, Гнев поддерживал меня под плечом так, как идти мне было тяжело.
-Я живу не так далеко от твоих родственников. От той девочки, которая дала мне протезы. – Неожиданно сказал он.
Переполняясь чувствами, я быстро вскрикнул:
-Отведи, меня.… Отведи меня туда, прошу!
Гнев посмотрел на меня и радостно улыбнулся.
-Ладно, пошли! – усмехнулся он. – Мне все равно протезы пора бы смазывать.
Я улыбнулся ему в ответ. Он оказался, неплохим парнем и я рад, что его ожоги от гомункула, которого создали мы с Алом – Лени, зажили.
Медленными шагами мы стали продвигаться к дому тети. Он все больше и больше стал приходить в мое полезрения. Сердце, как-то неистово замирало в груди. Я так мечтал всех увидеть. Мне казалось, что добрая порция от встречи с моими родными и близкими даст мне дополнительные силы, ведь теперь мой поиск начинается заново. Я не собираюсь всю жизнь заходить к Уинри за подкруткой автопротезов. Я не знал, как Гнев относится к этим протезом, но мне казалось, что ему удобно и он привык. И потом мои рука и нога, оказались совершено случайно у него. Он не имеет прав на них. Хотя мне очень жаль его. Я понимаю его боль и тяготу, у меня такой же бреж. Как я сказал, я снова начинаю свой путь. Да я начинаю его заново и попытаюсь вернуть себе руку и ногу, но теперь я иду на поиски сурьмы, а не Философского камня. Он и так уже доставил нам много хлопот.
Сейчас моя голова была забита мыслями о предстоящей встречи с Алом. Что мы будем говорить друг другу? Как он выглядит? Сильно ли он изменился с тех пор, как последний раз был в своем теле? Столько вопросов и не одного ответа. Но я надеялся, что вот-вот я найду их. Жизнь такая непредсказуемая. И поэтому она так прекрасна. Однообразие сильно надоедает, и я не хочу говорить этого, но иногда я благодарю жизнь за то, что она отобрала у меня руку и ногу. Ведь если бы этого не произошло наша жизнь с Алом была совершено обычной. А так, каждый день приходят воспоминания из нашего путешествия. Иногда они возбуждают, особый интерес и мне бы очень хотелось это повторить. Но время идет, оно не останавливается. И будут другие моменты. Будет лучше, будет хуже, но так, как было, не будет уже. И не нужно плакать о том, что это закончилось. Надо улыбнуться, из-за того, что это было. Я стараюсь придерживаться этому принципу.
Мы прошли через  златое поле, и вышли на очень знакомую мне дорогу. В голову лезли воспоминания о нашем детстве с Алом. Мы старались заниматься алхимией и показывали свои работы нашей маме. Она была просто в восторге от них. Нам было очень приятно слышать от нашей любимой мамы похвалу. В день ее смерти мы долго сидели у ее могилы и ждали, но вот только чего? Наверное, подсознательно у нас уже тогда родилась идея вернуть ее. Но мы создали настоящий кошмар. Увидев это тогда, меня окутала паника. Это было, что-то страшное со светящимися сиреневыми глазами. Страх, да и только. Гомункулы…некоторые из них, пытаются быть людьми. Например, как то делала Ложь, до того, как Гнев убил ее. Или Гнев сейчас. Он так пытается стать человеком, и хоть у него нет души, я чувствую, что у него хорошие намерения и если бы я мог, я бы обязательно помог ему.
Я стал видеть тетушкин дом. А сердце, как-то быстро и часто забилось в груди. На лице разлилась довольная улыбка. Идти мне было уже на много проще, и я почти не опирался на Гнева. Он время от времени смотрел мне в глаза и радостно улыбался. Я улыбался ему в ответ. Все чувства внутри перемешались и я не знал, к чему прислушиваться. Вот мы уже пришли к дому тети. Гнев убрал мою руку со своего плеча и, подойдя к двери, постучал в нее. Около двух минут была тишина. У меня уже стало, часто колотится сердце, стало, как-то тяжело дышать. Я не знаю точно или нет, но, по-моему, у меня стал дергаться глаз. Вот я услышал, как двери, кто-то подходит. Вот, кто-то берет ручку в руку. Вот отворяется дверь и в ней я вижу тетю с Уинри и в ту же секунду слышу пронзительное, девчачье:
-Ээээээээээээээээээээээээээээээээээээээээд.
Затем чувствую крепкие объятия Уинри. Она зажимает мою шею, и ощущение, что жизнь невольно покидает меня, а Уинри ненароком вот-вот,  задушит. Я стал ее отпихивать от себя, точно зная, что если не сделать этого в скором времени,  на земле будет валяться мой труп. Наконец девчонка отлипла от меня, и я с удовольствием вдыхал  каждый раз, жадно поглощая каждый вдох кислорода. Затем подошла тетя и невольно приобняла меня. Затем быстро отпрянула.
-Где ты был, Эд? – как-то обижено и злобно, спросила Уинри.
Я тяжело вздохнул и оглянулся назад, пытаясь уйти от разговора. Особых подробностей моего таинственного исчезновения и такого же таинственного возвращения,  знать близким было необязательно.
-Это неважно.  Я не хочу говорить об этом. Лучше скажите мне, где Ал? – я с надеждой посмотрел на тетю, а она в своей привычной манере отвела взгляд, и ничего не говоря, прошла в дом. Уинри посмотрела ей в след и наконец, ответила на мой вопрос:
-Его здесь нет. – У меня непроизвольно сузились зрачки, а глаза округлись. В голове сразу забурлил голос страха и отчаяния. Но моя паника была всего лишь мысленной. Я молчал и старался не говорить, ничего, чтобы скрыть свое волнение. А внутри правила мысль о том, что с Алом могло, что-то произойти. – Он уехал с учителем, он решил продолжить изучение алхимии. – Продолжила девушка.
Вы, когда-нибудь несли на своей шеи огромную гирю весом в тысячу тон, а потом выбрасывали ее, где-нибудь по пути? А после чувствовали невероятное облегчение?! Если да, то тогда вы примерно представляете, как я себя чувствовал. Если Ал с учителем, то тогда, он в безопасности. И за него уже можно не волноваться. Но в этом во всем плохо только то, что учитель могла устроить Аллу испытания, где угодно. И найти в принципе их будет непросто. Зато я рад, что Ал рядом с учителем. Она обязательно защитит его, если что! 
-Проходите в дом! – счастливо произнесла Уинри, отворачивалась в сторону двери. Я наконец-то отвлекся от своих мыслей и медленно стал продвигаться по лестницам. Гнев отправился за мной.
Зайдя внутрь дома,  я увидел, что тут ничего не изменилось с тех пор, как я прибывал тут последний раз. Но иногда так приятно попасть, пусть и не очень, но все-таки родные стены. Здесь все было просто пронизано теплотой. Я чувствовал, что именно здесь мне будут всегда рады. А  сердце радостно кричало, понимая, что жизнь дает мне второй шанс на счастье.
Скорее всего, вам не составило труда догадаться, что следующим моим серьезным решением по мимо поисков сурьмы, стали поиски моего младшего брата.
Я сел на диван, Гнев присел рядом. Чувствовалось, что в воздухе летает невидимое напряжение. Гнев сидел, словно на ежах. Ему было, будто бы неудобно. Но это понятно, он столько всего натворил до этого. Но мы – никто, чтобы судить его. Да я и не сужу в принципе. Через секунду подошла Уинри с подносом в руках, на котором лежало четыре чашки и один небольшой фарфоровый чайник. Девушка разложила их на стол и залила чаем чашки. Сейчас же подошла тетя. В руках ее тоже был поднос, но только на ее подносе лежали эклеры и булочки. Она положила их на стол и села рядом с Гневом. Место на диване оказалось немного, и Уинри приставила стул к столику для себя. Она взяла в руки чашку, и легко подув на нее, сделала маленький, скромный глоток.
-Эд…- начала она. – Я знаю, что ты не хочешь говорить об этом, но все-таки, скажи: где ты был?
Я отвел взгляд. Мне было не понятно, для чего ей все это так сильно надо. Ведь чем меньше знаешь, тем лучше спишь. Я повернулся к чашке с чаем и тихо произнес:
-Не ваше это дело! – я старался сделать голос, как можно грубее, но он предательски сорвался в неподходящий момент, и мне стало так не по себе, словно я предаю близких мне людей. Но им действительно ничего не нужно было знать. Это их, никак не касается. И я очень сильно надеялся, что это их не коснется, никогда. Я заметил, как Уинри заметно расстроилась. Она сжала в руках кусочек ткани от своих брюк. Сжалась в комочек, а в глазах застыли слезы. Через секунду, они словно растаявши,  сползли по щекам. Мне мгновенно стало не по себе. Девушка быстро поднялась со своего места и, рванув на себя дверь, выбежала во двор. Я, долго не думая, тоже вскочил с места, как ужаленный и поспешил вслед за Уинри. Как только я встал, послышался сильный грохот. Я задел стол и случайно опрокинул чашку так, что она свалилась на пол, и судя по звуку, разбилась.
Я быстро сбежал вниз по ступеньках и завернул за угол. Как и ожидал, там стояла и билась в слезах Уинри. Я тяжело вздохнул и недовольно проговорил:
-Ну…и долго ты собираешься реветь? И чего ты так взъерепенилась? – словно удивившись, спросил я. Но, кажется мои слова, ее совершено не убеждали. Я снова тяжело вздохнул и поближе подошел к Уинри. – Ну, Уинри, прекрати…- снова попытался я. Но она стала только сильнее всхлипывать. Я попытался убрать ее руки от ее лица. Мне казалось еще минуту, и она просто утонит в своих слезах. Я убирал ее руки, она естественно сопротивлялась. Уинри относится к тому типу девчонок, которые не любят, когда другие видят их слезы. Я снова попробовал убрать ее руку, но она, как-то повернулась, и получилось так, что я ударил ее по лицу. И непросто ударил, а ударил автопротезированной рукой. Удар получился слишком уж сильный. Уинри не устояла на ногах и упала на пятую точку.
-Ой…- невольно вырвалось у меня. А чувство вины, такое противное чувство, стало меня поглощать с головой. Я присел на корточки рядом со своей подругой и стал помогать, ей подняться, но она только отпихнула мою руку и отвернулась. Я опустил голову, прекрасно осознавая, насколько я виноват. Ударить «старую» подругу, пусть и случайно – это омерзительно. Я стал противен сам себе, но все, же в душе жила мысль о том, что должен добиться прощения Уинри. Я снова попытался встретиться с ее глазами, но она их уворачивала, снова и снова. Наконец я поймал ее лицо и укрепил перед собой, крепко удерживая за шею.
-Все, успокойся!!! – не удержавший, накричал я. Уинри опустила глаза и посмотрела вниз. По ее щекам снова покатились слезы, она снова всхлипнула. А я снова тяжело вздохнул, перевел свой тон на более мягкий. – Ну, прости…- почти прошептал я, уже не сжимая, а невольно обнимая. Уинри приподняла свои глаза и взглянула на меня. В этот момент, мне стало не по себе. Наши лица были на расстояние пяти миллиметров. И, когда Уинри стала приближать свое лицо все ближе ко мне, к моему лицу накатила волна жара. Не видел себя в зеркале, но могу сказать на сто процентов, что в тот момент я был полностью похож на рака. Автоматически закрылись мои глаза и через мгновение, я почувствовал на своих губах, губы Уинри. Такие мягкие, теплые, даже горячие и сладкие, очень сладкие. Как-то странно закружилась голова, и сбилось дыхание. Слышал, словно, где-то вдалеке свои странные похрипывания. Я сидел, словно вкопанный, чувствуя, что если я хоть дернусь, то мир исчезнет и все прекратится. Не хочется признаваться, но мне этого совершено не хотелось. Я мечтал, чтоб эта пытка не кончалась, никогда. Но в секунду, я почувствовал голодный ветер на месте теплых губ Уинри, и когда я все-таки сумел разодрать глаза, то увидел, как девушка поспешно скрывается за углом дома. Несколько раз, я часто похлопал ресницами, встряхнул голову, возвращая себя к реальности после того, что вот-вот произошло. В голове, что-то странное шумело, губы неистово горели огнем, так сильно, что мне показалось, будто бы пошла кровь. Тяжело подняв левую руку, я дотронулся до них. Нет, крови нет. Наверное, это судьба снова играет со мной дуратские шуточки.
Я сумел подняться с земли, с глупой улыбкой вспоминая, что только, что случилось. Я не знал, как сейчас взгляну в глаза Уинри. Медленным шагом я направился в сторону дома. С тяжелым вздохом поднялся по ступенькам и отворил в дверь. Сердце замерло в груди, я стал искать глазами девушку. Но безуспешно, сделать это не удалось. За столом сидели тетя и Гнев. Я заметил, что осколков от моей разбитой чашки на полу  больше не осталось. Из кухни в комнату влетела Уинри и, увидев меня, замерла в пороге. Я неловко кашлянул в кулак. Уинри уводила взгляд от меня. Летала в комнате невидимая неловкость. Напряженность была очень сильна, мои глаза были круглые, а в голове творилось, черти, что! Столько мыслей сразу перемешалось.
«Как неудобно,…что теперь думает обо мне Уинри?.. А может она меня возненавидела? Что если мы больше не сможем дружить?..»- это те мысли, которые витали у меня в голове. Но вдруг…- «Какие у нее красивые губы! – подумал я и ужаснулся своим мыслям. – Вот, черт подери! О чем я думаю???» – корил я себя мысленно, но ничего это мне не дало. Я не мог оторвать взора от ее губ. Затем я отвел взгляд на ее красивые, голубые глаза. Я раньше, никогда не замечал, насколько они прекрасны.
-А вы знаете, что сейчас идет Даосская неделя? – вдруг произнес Гнев. Я был ему очень сильно благодарен за это. Он, как, никак разрядил обстановку. Уинри немного расслабилась и отвела от меня взгляд. Я тоже отвел свой взор и сел рядом с Гневом. Девушка подошла к своему стулу и немного напряжено села на него, внимательно, вслушиваясь в рассказ Гнева. Я тоже делал вид, что слушаю, но мои мысли были, где-то далеко. Как-то приглушено слышал слова произносимые Гневом и думал о Уинри. Не заметил, как прошел час, за ним еще один. Наступил финал нашего пребывания в доме тети.
Помахав рукой тете и Уинри, мы с Гневом направились в его дом. Сейчас моя голова совершено опустела, а мысли о Уинри приводили мое сознание в ужас. Но отрицать того, что мне все эти мысли были приятны, сознание тоже не могло. Вдруг я услышал оглушительный смех со стороны Гнева и обернулся к нему. Тот прикрывал рот и весело хохотал. Я тоже не сумел скрыть улыбку, но все, же мне был неясен его приступ смеха.
-Эй,… ты чего? – улыбаясь, спросил я.
-Ты, что в Уинри влюбился? – все не унимался он.
Мои глаза округлись, а сердце бешено забилось.
-Что ты несешь? – вскрикнул я, что вызвало у Гнева еще больший хохот.
-Ты бы видел себя. Ты так смотрел на нее, у тебя глаза просто огнем горели!  - сказал он и снова рассмеялся. – У меня было ощущение, что ты сейчас на нее набросишься!!!! – я снова хотел наорать на него, но потом не сдержался и тоже рассмеялся. Мне показалось очень забавным, то, как я набрасываюсь на Уинри и ее удивленное лицо. Так хохоча, мы дошли до дома Гнева. В его доме было всего две комнаты и кухня. Но нам было очень комфортно. Тетя предлагала мне остаться у нее, но Гнев настоял на том, чтобы я ушел с ним. Я не знаю с чего Гнев так добр ко мне, но чувствую, что ничего плохого не произойдет.
Я обосновался в его спальне, а Гнев лег на диване в зале. Если говорить четно, то мне было не очень удобно стеснять его. Так некрасиво, он приютил меня, помог мне, а я занимаю его кровать. Но он в принципе не жаловался, а я не был особо против.
Я лежал на спине, задрав руки под голову, и смотрел в потолок. На прикроватной тумбочке Гнева стояли настольные часы, которые показывали уже два часа ночи. А сон так и не шел не в один глаз. Я так не люблю бессонницу. Засыпаю под утро, а потом встаю поздно и у меня словно вместо головы тоже автопротез. Но поделать с собой ничего не мог. Невероятно-прекрасные и в то же время невероятно-ужасные события, которые произошли со мной сегодня, заставляли меня ворочаться и мучить кровать. А еще я думал о своем брате, об учителе и Саше. Мне было интересно, где она сейчас, что с ней, я надеялся, что она в порядке. Очень хотелось повидаться с ней и разузнать о новых ее исследованиях. Возможно ли такое, что сурьма это вовсе не жидкость – ингредиент, а возможно это, что-то типа полезного ископаемого. Возможно, просто ученые ищут там,  где искать в принципе нет смысла. Может нужно обратиться к металлургии? Возможно, искатели драгоценных металлов могут помочь нам в наших исследованиях? Но я прекрасно понимаю ученых. Алхимики – это те исследователи, которые привыкли все находить самостоятельно, не обращаясь к другим наукам. Но ведь в любой науке обязательно применительно математика. В той же самой физики и химии. Всякие расчеты, есть и в алхимии. Тогда вот у меня возникает вопрос: «Почему алхимики не считают зазорным обращаться за помощью к математикам, а к металлургам им стыдно?» Возможно, на этот вопрос я никогда не смогу найти ответ. Но я решил начать свой собственный путь. Я не успокоюсь, пока моя рука и нога не будут на своем месте. В принципе там, где они и должны быть. А в ход идут воспоминания о прошлом. Когда-то я точно так же говорил о Философском камне, но тогда к своей руке и ноге я добавлял, еще тело Ала. Я так рад, что наше путешествие было ненапрасным и я смог хоть, что-то сделать для брата. Мне безумно и безутешно хотелось увидеть его.  Его красивые золотые глаза. Я сильно соскучился по нему. И знаете, многие сейчас могут подумать, что я хочу увидеть брата чисто из любопытства. Ну, то есть посмотреть на то, что у меня получилось в плане человеческой алхимии. Но это вовсе не так и даже если бы Ал до сих пор был прикован к железным доспехам, мне бы хотелось его увидеть. Мне так много нужно ему сказать. За то время, пока мы не виделись, я научил ценить жизнь, но не свою жизнь, а жизнь своего брата. Я понял, что вдали от него, я буквально в десять раз слабее, чем когда он со мной. Я понял, что братья должны быть вместе. В разлуке мы просто попутчики, без семьи и без дома. У нас не было отца, а потом мы лишились и матери. Наша мама – Триша Элрик была прекрасной женщиной, и даже уничтожая ее гомункула мне было больно. Я подумал: после смерти мамы, мы никогда не разлучались с Алом. Да, что там говорить? Даже до ее смерти, мы неразлучны были. А сейчас я чувствую себя одиноко.     Так или иначе, я решил долго не ждать, а отправиться в путь прямо завтра. Я зайду к тете и попрошу ее подкрутить мои автопротезы и смазать. Тогда они будут меня вполне устраивать, и с таким телом можно будет отправляться в путь. Случай с Уинри я попытаюсь забыть, словно его и не было. И буду очень ей признателен, если она сделает тоже самое.
Наконец я прикрыл глаза и почувствовал, как ко мне незаметно подкрался сон и я, глубоко, провалился в него. Не помню, что мне снилось, но, что-то приятное, что вызывало на моем лице улыбку, и я сквозь сон чувствовал ее.
Утро встретило меня распахнутым окном и свежим воздухом. Я тяжело разодрал глаза, бросил взгляд на настольные часы. Восемь часов утра. В принципе было еще рановато. Стало очень интересно, какой добрый человек открыл окно в моей комнате.
-Ээд…- в дверном проеме показалась голова Гнева, а на его лице сияла счастливая улыбка. В эту же минуту, я понял, кто именно открыл окно. Я улыбнулся Гневу в ответ и сел на кровати. – Уже проснулся? – весело пролепетал он, подбежав к моей кровати. Парень сел на краюшек и взглянул мне в глаза.
-Да, как видишь. – Легко ответил я и снова упал на подушку. – Сегодня я отправляюсь в путь! – уже серьезно проговорил я.
Гнев, удивившись, взглянул на меня.
-Куда? – в его голосе я слышал некий страх.
Я приподнял на него глаза.
-Ты, что волнуешься? За меня? – я слегка улыбнулся, и эта улыбка была лукавая.
Гнев опустил виновато глаза. Но вот от чего он чувствовал себя виновато, я не знал.
-Возьми меня с собой. – Невзрачно попросил меня он.
-Что? – удивился я. – Зачем тебе?? – я снова сел.
Гнев сжал свои джинсы.
-Ты будешь не один, я тебе пригожусь. А у меня все равно тут никого нет. Я хочу попытаться найти  Миссис Юкки.
-Что? – вновь удивлено вскрикнул я. – Учителя? Зачем она тебе? – я искренне не мог даже представить, какого черта учитель нужна Гневу.
Тот смотрел в пол, как-то странно похрипывал, а затем я заметил, как по его щеке скатилась совсем прозрачная слеза. Я никогда не видел слез у гомункулов. Это так ново и невероятно, по-моему, мнению. Гомункулы в принципе не люди, они не должны чувствовать, но Гнев плачет, а это значит, что ему больно, что, не смотря на то, что теоретически он гомункул, в душе, он – человек.
-Она ведь – моя мама.
Мои глаза округлились. Я очень сильно удивился. Чего-чего, но такого от Гнева я не ожидал. Он всегда твердил, что учитель ему не мать, а сейчас он хочет отыскать ее. Это о многом говорит, и его слезы говорят о том, что он изменился, о том, что у него искрение и серьезные намерения.
Я тепло улыбнулся и похлопал своего нового друга по плечу.
-Конечно, я возьму тебя с собой! – весело произнес я.
Гнев поднял на меня глаза и, не веря своим ушам радостно,  улыбнулся.
-Спасибо тебе огромное! – вскрикнул он и обнял меня за талию. Я рассмеялся и снова похлопал его по плечу.
Наконец я слез с кровати. Посмотрел на себя в зеркало. Как обычно после сна: страх. Волосы в разнее стороны, лицо помятое, словно меня катафалк переехал. Эти мысли вызывали на лице улыбку.
Я быстро оделся, собрал, кое-какие вещи и вышел на улицу. Терпеливо стоял и ждал Гнева. Тот очень долго копался. Видимо боялся, что-нибудь забыть. Наконец его тощая фигура показалась в дверном проеме. Он шел на удивление с очень маленьким рюкзачком. Парень, положил рюкзак на пол. Тщательно закрыл дверь, окна. Затем снова взял рюкзак и подошел ко мне.
-Пошли? – неуверенно спросил он.
Я тяжело вздохнул.
-Да, только давай еще к тете и Уинри зайдем. - Я поймал себя на мысли, что вчерашнее помутнение разума от поцелуя Уинри уже прошло, и я вспомнил о ней за сегодня первый раз. Но моя радость была не так велика, как хотелось бы. Стоило мне только вспомнить о ней, как в голову снова полезли мысли о том, какие у нее красивые губы, глаза и так далее. От этого мне снова стало не по себе, и я подумал, как сейчас посмотрю ей в глаза.
Я взял свой рюкзак и направился в сторону дома тети. Гнев отправился вслед за мной. Шли мы медленно, но пришли быстро так, как их дом находился не так далеко. Минут пятнадцать ходьбы. Не заходя на порог, я остановился и бросил презрительный взгляд на машину, стоявшую около дома тети. Гнев тоже обратил на нее внимание, и медленно подойдя ко мне, спросил:
-Государственная?
Я кашлянул в кулак, так же презрительно вглядываясь в машину. 
-Да. Военные. – Утвердил я.
Я повернул голову в сторону дома тети. Движением головы указал Гневу на дверь. Это означало, что нам необходимо зайти внутрь.
Войдя в комнату, мы увидели Уинри и тетю, а напротив них сидели, Полковник Рой Мустанг и Летинант Хоук. Уинри, была чем-то явно расстроена. Но держала свои слезы внутри себя.
Вмиг Рой Мустанг повернул голову в нашу сторону и видели бы его глаза, а точенее глаз. После последнего сражения, Полковнику здорово досталось, и у него  повредился правый глаз, он же был прикрыть черной повязкой, как у пиратов. Весело, не правда ли?
-Цельнометаллический? – удивился Мустанг.
-Полковник Рой Мустанг – Пламенный алхимик. Чем обязаны столь эфемерному визиту? – не мог не съязвить я. 
Полковник опустил вниз голову и, как-то лукаво улыбнулся. Мы всегда недолюбливали друг друга. Особенно после того, как между нами произошел поединок на повышение квалификации.
-Я пришел не к тебе. Но очень рад видеть тебя. По свету ходили слухи, что ты вернул своего брата и заплатил за это собственной жизнью, но как вижу слухи, были обманчивы. Ты тут и ты в полном порядке!
-Да, я в порядке, но, к сожалению, я пришел попрощаться. – Сухо проговорил я, отводя в глаза в сторону Уинри. Она, как-то заметно напряглась и удивилась.
-Что? – вскрикнула она. – Куда ты?
Такой реакции от своей подруги я не ожидал. К тому же после того, что вчера случилось. Но она отреагировала именно так, как отреагировала.   
-Мы с Гневом уезжаем к учителю и Аллу. – Однозначно ответил я.
Уинри мгновенно замолчала и опустила глаза.
-Не подвезти? – улыбаясь, спросила Летинант Хоук.
Я тоже улыбнулся.
-Разве, что до вокзала. – Ответил я, не скрывая улыбку.
Мы вышли во двор. Уинри и тетя вышли нас провожать. Девушка незаметно подбежала ко мне со словами:
-Жду тебя за углом. – И убежала.
Пока тетя собирала корзинки с фруктами и прочими необходимыми вещами для поездки, я послушал Уинри и последовал ее указанию.
Забежал за угол и увидел ее. Она стояла и смотрела в землю, опираясь на стенку.
-Звала? – ненавязчиво спросил я, обозначая свое присутствие.
Уинри резко подняла глаза и встретилась с моим взглядом. Заметно смутившись, она опустила их. Сейчас она была такая красивая. Ее глаза были такими грустными и, какими-то мертвыми. Ветер трепал ее золотые волосы. Они так прекрасно блестели на солнце. Я никогда не замечал, насколько Уинри, оказывается красива.  У нее очень красивая фигура, длинные тонкие ноги, мягкие и нежны руки, пухлые и сладкие губы. И сейчас почему-то мне не хотелось отгонять от себя эти мысли, как то было вчера. Сейчас я сам додумывал то, что не приходило в мои мысли само собой. Не поднимая взора от земли, Уинри, произнесла:
-Эдвард…- начала она. Меня это насторожило. Уинри почти, никогда не называет меня полным именем. – Я желаю тебе удачи. Хочу, чтоб у тебя все было отлично. Чтоб ты нашел Ала, и вы были вместе, как прежде. И о том, что было вчера…- Уинри остановилась и напряглась. Я тоже напрягся, в воздухе повисла тишина и неловкость. – Это была огромная ошибка! – произнесла она и меня словно током шибануло. Почему-то стало так больно, больно внутри и сердцу особенно.  – Я уже помолвлена с другим парнем и очень люблю его. – Слова Уинри заставили меня очень сильно удивиться. Но сквозь удивление, я чувствовал в сердце странное покалывание, словно иголкой. – Ты наверняка его знаешь…- продолжила Уинри. – Наши родители хорошо дружили, когда мы были маленькими и отец все время говорил, что я выйду за него замуж. И теперь я понимаю, что он был прав. Я полюбила Рея. – Сказала она и хотела уйти, но я взял ее за руку, чем остановил.
-Спасибо за честность. – Сбивчето пролепетал я заметно, расстроившись.
Девушка только тяжело вздохнула и выдернула свою руку. Да. Она была права. Я прекрасно знал этого Рея. Неплохой парнишка, он жил по соседству. Я всегда думал, что у Уинри есть только два лучших друга – это я и Ал. Но, как оказалось с Реем, она общалась куда больше. И почему мне было так противно на душе, а этого Рея хотелось убить, я не знал. Возможно, Гнев оказался прав, и я действительно полюбил Уинри?! Если это так, то я постараюсь поскорее избавиться от этой любви, ведь навязываться я никогда не любил. В душе стало пусто, а в голову пришло осознание того, что только, что я потерял не только любимую девушку, но и хорошего друга и мастера автопротезов. Все происходило так быстро, что я не успевал за ходом всех деяний. Не помню, сколько еще я так простоял, не двигаясь и пялясь в землю, но вскоре сознание пришло в порядок и я, выйдя из-за угла, обнаружил, что Гнев садиться в машину к Рою Мустангу. Спереди сидела Летинант Хоук, а на месте водителя сидел сам Мустанг. Я решил поспешить. У машины стояла тетя с Уинри. Я прошел мимо них и взглянул в глаза Уинри. Та поспешно их опустила и я с недовольным выражением лица, отвернулся от нее. Легко залез на заднее сидение машины рядом с Гневом.
-Ты в порядке? – озадачено спросил Гнев, смотря на меня.
-Я действительно так плохо выгляжу? – безразлично спросил я, опираясь на открытое окно.
Гнев промолчал, понимая, что мне сейчас все равно.
С этого и началось наше долгое и нелегкое путешествие. Все, назад дороги не было. Я вспомнил день, когда мы с Алом уходили из дома на поиски камня. Ощущения примерно одинаковые.
-Я вижу, ты до сих пор носишь карманные часы – символ военного. – Заметил Мустанг. Я не скрыл довольной улыбки. Бедный самонадеянный Мустанг решил, что мне это нужно.
-Но вы ведь прекрасно знаете, Рой Мустанг, что, несмотря на то, что я до сих пор остаюсь «служивым псом», я никогда не принадлежал армии?!! – улыбаясь, проговорил я.
Летинант Хоук повернулась к нам с переднего сидения и улыбнулась. По всей видимости, она вспомнила все те моменты, когда я шел наперекор приказу военных. 
Дорога на вокзал была на удивление быстрой. По дороге я думал о Уинри, о ее словах и утверждениях. И слышать, конечно, все это было просто до жути неприятно. Но я старался держаться. Я забуду о ней, уговаривал я себя. Значит, так оно и будет, ведь только мне решать, какова будет моя жизнь и судьба. Если всю жизнь прожить, страдая и мечтая о ком-то, это значит не жить вовсе.
Я и Гнев прошли к кассе, чтобы взять билеты. Стоять в очереди не пришлось, это радует. Через пять минут после прибытия на вокзал, должно было быть отправление. Я, Гнев, Рой Мустанг и Летинант Хоук стояли на пироне. Двоя военных, провожали нас в путь.
-Берегите себя! – скрывая слезы, произнесла Летинант. – Вы все-таки еще совсем дети!
Мустанг кашлянул в кулак и, обняв Летинант за плечи, сказал:
-Я верю в тебя, Цельнометаллический…я знаю, ты справишься со всем, что задумал, но помни – ты все еще «служивый пес»! – сказал он смеясь. Я понял, что он сказал это в шутку, но порой некоторые шуточки оказывается натуральной правдой.
-Спасибо…- только произнес я и, не успев моргнуть, почувствовал сильный удар и шум. А затем, манящая бездна, темнота, пустота, боль.
Не скажу через сколько, но я очнулся в больнице. Сначала я не мог понять, где нахожусь. Белые стены, белая кровать, капельница висит надо мной. Перевязана голова, нет моей правой руки, а точенее нет автопротеза. Левая рука перебинтована, с трудом шевелил ногами, почти не чувствовал их. Тяжело повернул голову в сторону двери.  Понимал, что нахожусь в месте, типа госпиталя. Ну, да так оно и оказалось. Я лежал в одной из больничных коек. Жутко болела голова, все кругом расплывалось перед глазами. Я чувствовал себя ужасно. Тяжело подняв левую руку, почесал глаза, хоть немного приводя свое состояние в порядок. Встряхнул головой, чтоб попробовать воспроизвести последние события и наконец, разузнать, какого черта я тут делаю. В голову пришло лишь то, что мы с Гневом и военными стояли на вокзале и все,… потом ничего не помню. Вдруг раздался стук в дверь, и в проеме показалась голова странного человека лет шестидесяти. На нем был белый халат, в руках он держал, что-то напоминающее мед карточку. Мне было несложно догадаться, что он был врачом.
-Уже очнулись, Элрик? – произнес он своим басовитым голосом, а затем медленно подошел к моей кровати и сел на табуретку рядом.
-Типа того…- с трудом ответил я, замечая, что мне даже говорить непросто. – А, что произошло? – все-таки выдавил я из себя.
-Вы были на станции в тот момент, когда там произошел взрыв. – Безразлично ответил он, пялясь в свои бумаги. – Знаете, вам очень повезло, что у вас на месте правой руки уже был автопротез. – Как-то довольно добавил он. – Ведь если бы была настоящая рука, ее бы все равно оторвало таким сильным взрывом.
У меня округлились глаза, я невольно напугался. Но, что там произошло? Мне были нужны подробности. А еще я переживал за Гнева и военных.